История Грищук и Платова

Из книги Елены Вайцеховской: 

"Выдающихся танцовщиц в фигурном катании было немало. Но даже среди самых великих Грищук всегда стояла особняком. Немногие до сих пор могут объяснить: как могло получиться, что самая титулованная в танцах спортсменка (Олимпийские игры в этом виде фигурного катания не выигрывал дважды ни один другой дуэт) осталась, уйдя из спорта, «на бобах». Стала персоной «нон-грата», которую целых восемь лет после второй олимпийской победы не желал видеть в своих шоу ни один продюсер мира".

Интервью Грищук, вышедшее через две недели после распада пары с Платовым, 1998 год:

- Я не раз слышала разговоры о том, что Платов страшно в тебя влюблен.

- Бред! Ты слушай больше, у нас такой спорт и такие нравы вокруг, что тебе и не такое расскажут. Вокруг меня, вокруг моей пары всегда было много небылиц, я даже не берусь анализировать, что и откуда взялось. Естественно, что не было никакой влюбленности, а тем более любви. О каких чувствах вообще может идти речь, если человек так со мной поступил? Ладно со мной. Он также поступил с самим собой. Из желания сделать мне плохо, он просто взял и отобрал у самого себя миллионы. Мы с ним должны были подписать контракт "Stars on Ice" на уникальных условиях, ни у кого таких не было и вряд ли будут.

- Ты можешь сказать, почему он так поступил?

- Я не знаю, почему он так поступил, не знаю. Я не понимаю, я не могу этого понять. Все, что он говорит о том, что я ушла сама - это не так. Зачем мне уходить, я в отличии от него в здравом уме, я не собиралась отказываться от миллионов.

- Со стороны эта ситуация выглядит так, что он тебе мстит.

- Эта ситуация выглядит так, что он просто сошел с ума!

- Он сказал, что одной из основных причин вашего расставания стало то, что ты решила переехать в Лос-Анджелес. Что ты об этом думаешь?

- Я думаю, что он даже не сумел придумать нормальную причину, которой можно объяснить прессе, почему он меня бросил и при этом остаться для всех хорошим. Я не чья-то собственность и могу жить там, где мне хочется. Все пары, которые не связаны узами брака, живут в разных городах, и никому это не мешает. Это не любительский спорт, хватает и пары тренировок, чтобы поставить программу и скататься. Кроме того, я согласна была сама летать к нему.

- И все-таки он ушел.

- Я думаю, что он просто понял, что со мной никогда не будет просто, я имею в виду в спортивном плане. Он всегда хотел ставить показательные танцы полегче, не хотел делать и то, и это. Мы постоянно спорили, он говорил, что нет смысла ставить что-то на таком уровне, мол, никто этого не делает, и зритель этого не видит. А я говорила, что хочу этого, и мы будем так делать. Ему было со мной тяжело в этом плане и не потому, что тяжело физически, а потому что просто лень. Ему это было не нужно, он привык, что все всегда и так ходят вокруг него и восхищаются. Он всегда такой был. Всегда! С самого начала, когда еще не было никаких медалей, он уже чувствовал себя так, как будто они есть.

- Ты о мотивации? С ней были проблемы с самого начала?

- Ему просто все очень легко давалось. Слишком легко. Все, что он делал, это в большей степени заслуга его природных данных, чем работы или усердия. Хотя в самом начале мы очень много работали, да. Первая Олимпиада - он хотел ту медаль, это было общее желание. А дальше начался ад. Он же собирался уйти в профи сразу после Олимпийских игр 1994 года. Я просила его, плакала, уговаривала, опять радыла и опять просила, и мы остались еще на год. Съездили на чемпионат мира 1995 года, там они с нашим тренером Натальей Линичук объявили что все, мол, теперь точно уходим. Во всех интервью он это говорил. Если кто помнит, то нас же официально тогда провожали в профессионалы со всеми почестями, все комментаторы об этом сказали, все журналисты написали. Все подходили, поздравляли, а я даже говорить не могла, я дышать не могла, так мне было плохо.

- Но вы тогда все-таки остались.

- Потому что я его убедила. Мне было очень-очень плохо тогда, я, наверное, все глаза выплакала... Опять упрашивала его чуть ли не на коленях. Я просто...Да, ты же не представляешь! И после всего, что я для него сделала, после того, что я буквально заставляла его кататься всеми правдами и неправдами, он так со мной поступил.

-Ты говоришь, что ему не были важны те медали, что последовали за победой на Олимпиаде, и он хотел уйти в профессионалы. Но когда вы туда наконец ушли, да еще и с впечатляющими цифрами в контракте, он отказывается от всего. Для него настолько не важны деньги?

- Я не знаю, что для него важно. Последние события показали, что я вообще его не знаю. Он сказал мне: "Ты получила все, что ты хотела". Я хотела. Не мы, а я. Бывало так, что он мог психануть и в начале сезона, уехать в отпуск, просто пропасть, Или когда все программы поставлены, сказать, что ему все надоело, и мы уходим в профессионалы.

- Говоря о распаде вашей пары, не могу не упомянуть версию Елены Вайцеховской, близкой подруги Татьяны Тарасовой. По ее словам Платов узнал от Коллинза, что ты как-то обронила: "Женя нужен мне только для того, чтобы накопить стартовый капитал для актерской карьеры". Это и стало точкой невозврата.

- Господи, Том Коллинз! Он отец Майкла, моего бывшего жениха, никогда я бы не стала обсуждать с ним свои отношения с Платовым. Да и, по сути, что не так в этой фразе, если бы я ее даже кому-то и сказала? Работать, что заработать капитал, что не так?

- То есть ты не говорила с Коллинзом?

- Может быть о чем-то и говорила, я не помню. Не сказать, чтобы мы были большими друзьями с тех пор, как я разорвала помолвку с Майклом. Том знал, что "Stars on Ice" предложили нам беспрецедентно выгодные условия, и он знал, что я хочу уйти из его тура. Он не хотел, чтобы мы уходили, он очень просил меня остаться.

- То есть ты хотела перейти к конкурентам, и он тебе отомстил. Так получается?

- Возможно и так.

Выдержка из статьи Елены Вайцеховской, 1995 год:

"О том, что олимпийские чемпионы Лиллехаммера Оксана Грищук и Евгений Платов собираются уйти из любительского спорта они объявили сами в прошлом году в Бирмингеме, сразу после того как выиграли чемпионат мира-95. Решение казалось абсолютно несвоевременным и, соответственно, непонятным. Самым странным было то, что тренер пары - Наталья Линичук, а вместе с ней Платов категорически высказывались за уход, Грищук же при расспросах еле сдерживала слезы. А в последний день чемпионата сказала: "Если мне придется броситься в ноги партнеру, чтобы он изменил свое решение, я не задумываясь сделаю это".

И еще:
 

"Слезы капали прямо в чашку с капуччино. Оксана Грищук вздрагивала плечами и полуговорила - полушептала: « Я не хочу уходить!..» Почему-то, периодически вспоминая о Грищук, давно ушедшей из любительского спорта, я, как наяву, вижу именно эту картину. Бирмингем, суперсовременный комплекс выставочного зала из стекла, бетона и пластика, просторный, крытый переход из отеля на каток и маленькую девочку за столиком крохотного кафе, плачущую горькими слезами. Возможно, тогда она была настоящей. А может быть, играла – как играла всю свою жизнь".

Наталья Дубова о том, почему пара Грищук и Платова распалась в первый раз в 1992 году:

"Женя Платов - это человек, умеющий предавать, и сейчас я говорю не о том, что он ушел от меня после многих лет тренировок. Я говорю о том, как он это сделал. Вспоминая то, что произошло в туре Коллинза, в этом злосчастном Лос-Анджелесе, когда роман Оксаны и Саши стал очевиден, могу сказать, что эти двое, конечно, были виноваты, но не перед Платовым.

Но именно Платов поступил в высшей степени эгоистично, поставив свои чувства выше, чем интересы всех остальных. Я разговаривала с ним тогда в Америке, говорила с позиции матери. Просила его не пороть горячку и хорошо подумать. Но он доказывал мне, что с Оксаной все кончено, что он не сможет кататься с ней, что это его окончательное решение, что он его не изменит. И надо сказать, он был убедителен. Я хорошо его знала, понимала, если что-то себе в голову втемяшет, не переубедить. Кончилось все его обещаниями кататься с любой партнершей, которую выберу я.

Так я поставила его в пару с Таней Навкой, технически очень сильной и удобной именно ему. И вот катается Платов с Таней неделю, две, уже через месяц понятно, что они скатались, что уже все хорошо, а дальше будет еще лучше. Но я вижу, что он недоволен, что ему все не то и не так. Таня - молодец, работает молча, не огрызается, придраться не к чему. Я его подзываю и говорю: "Ты мне скажи, что с ней не так, что тебе не устраивает? Какие у нее недостатки, кроме того, что она не Оксана?" Это его отрезвляет, он начинает нормально себя вести. Проходит еще месяц, мы ставим все танцы, он c удивлением отмечает, что с Таней вообще-то удобнее кататься, чем с Оксаной. Еще через неделю мы должны улетать в Лейк-Плэсид - этот переезд дело давно решенное и сто раз обговоренное. Последняя тренировка перед вылетом - все прекрасно, завтра наш рейс, прощаемся и договариваемся встретиться в аэропорту. В аэропорт Женя не приехал, улетели мы без него. Потом уже мне рассказали, что в тот день перед самым вылетом он поехал в Олимпийский, где шла тренировка у Оксаны с Петей Чернышевым, хотел с ней попрощаться, дальше, думаю, что все и так ясно.

Он подвел меня, он подвел Таню, которая осталась ни с чем к началу сезона. Он просто не пришел и ничего не объяснил. Он сделал так, как захотел, ему было наплевать на всех остальных. Позже у нас ним был разговор на эту тему, и он сказал: "Вы же знаете, я тогда только-только женился, Маше было сложно отпустить меня на неопределенный срок". Уж мне-то мог бы и не врать. Очень сложная схема получается: вышел из дома с чемоданом, поехал к Оксане, увидел ее, вдруг вспомнил про про жену, забыл про меня и про Навку. Если это не эгоизм, то я не знаю как еще это назвать. К слову, та самая Маша Аниканова сейчас актриса, а когда-то тоже моя ученица. Он женился на ней, и как я понимаю, здорово испортил ей жизнь. Да и о чем можно говорить, если он даже предложение делал по телефону из того самого тура и из того самого Лос-Анджелеса!"

Вот как про этот период вспоминает Петр Чернышев:

- Если верить слухам, то вам предлагали встать в пару с Мариной Анисиной, но после пары совместных тренировок вы прервали сотрудничество. И С Татьяной Навкой вас ставили в пару, и вы тоже отказались. Что из этого правда?

- К сожалению, все правда. Я был молодым и переборчивым дураком. Марина была отличной партнершей: техничная, атлетичная, да и к тому же титулованная, готовая работать и днем и ночью. Она носилась по катку, как заведенная, и что-то постоянно говорила, говорила, говорила... Хорошая девушка, хорошая фигуристка, но на каком-то ментальном уровне я понимал, что ее женская энергетика, ее подача себя, ее напор не для меня. Сейчас вспоминаю, и сам у себе вызываю раздражение, но тогда мне казалось, что отсутствие искры, химии с партнершей может помешать катанию, воплощению каких-то образов и идей. А что касается Тани, то у меня стоял выбор: она или Наоми, но до совместных тренировок дело не дошло. По уровню катания Навка была в разы сильнее, вообще одна из самых техничных партнерш в мире уже тогда, но у нее было белорусское гражданство, что было проблемой.

- Вы же и с Оксаной Грищук катались?

- Да, было такое в 1992 году. Около двух месяцев. Она тогда была в ссоре с Женей Платовым.

- И с ней у вас тоже не сложилось?

- Как раз очень хорошо складывалось. Те пазлы, которые не сходились с Мариной, сошлись, когда мы встали с пару с Оксаной. В общем-то, она полностью воплощала мои представления об идеальной партнерше. Но ее идеальный партнер - это Евгений Платов, и в конце концов они помирились. С Оксаной мы расстались на доброй ноте, она извинилась за то, что все вышло так, да я и сам все понимал.

Из воспоминаний Людмилы Гуськовой (хореограф группы Дубовой): 

"Я была в большом недоумении, когда в нашей группе появилась Оксана Грищук. Дубова забрала ее из группы Линичук и поставила в пару к Платову, для которого уже очень долго искала подходящую партнершу.

Многие из тех девочек были очень хороши. Но моей любимицей была Лариса Федоринова. Удивительного дарования фигуристка. Именно тот случай, когда Бог поцеловал в самое темечко. Но Бог где-то дает, а где-то забирает. У Ларисы шла постоянная борьба с весом, вроде как наследственность. Хотя я видела корень проблемы скорее в нервах, чем в генетике.

Сложно, когда у тебя нет уверенности в тренере и партнере. Лариса провела в паре с Женей три года. И все это время Дубова искала, выискивала и перебирала партнерш для Платова. Когда я у нее спрашивала, а зачем нам другая девочка, если у нас в группе такой бриллиант, она отвечала, что бриллиант то есть, а пары не получается. И тут, конечно, поспорить было сложно. Ехали они очень хорошо, но что называется "не смотрелись", а в те годы, а особенно у нас в стране, было важно, чтобы "смотрелись".

Наша пара выглядела, как прекрасный принц и какая-то невидимая девочка. Почему невидимая? А как еще объяснить то, что он ее не замечает? Было ясно, чтобы проблема не в Ларисе. Когда я пыталась поговорить с Платовым на эту тему, он говорил что-то про "характер танца" и про то, что "как поставили, так и сыграл". А причем здесь игра, если речь велась о какой-то человеческой теплоте? Он же считал, что если говорит партнерше вежливо "привет" и "пока", то уже свой партнерский долг выполнил. На фоне всего этого вес Ларисы достиг отметки 68 килограмм.

Так у нас и появилась Оксана. Дубовская мунштра рождала идеальных танцоров. Это были даже и не совсем танцы. Это был почти балет. "Дубовский конек" считался образцовым. Оксана была чемпионкой мира среди юниоров, и какой-то уровень у нее был. Плюс была музыкальность, пластичность и танцевальность в купе с нечеловеческой скоростью. Но...Руки были не поставлены, стопы завернуты, техника скольжения рваная, а представление об обязательных танцах досточно условное, и я не могла понять, как так вообще вышло, если Гена Карпаносов считается большим специалистом в этой области. Ко всему прочему физически Оксана была очень слабенькая, но, надо, конечно, отдать ей должное, с железной силой воли.

Было понятно, что с ней нужно много возиться, много заниматься. Все ее недостатки в катании на фоне Платова становлюсь еще более заметным. Я пыталась говорить с Дубовой на эту тему, говорила, что на совмещение их техник уйдет несколько лет. Но Наталья и что намного интереснее сам Платов менять Оксану отказывались категорически, последний еще и опекал ее с таким рвением, что мне стало ясно, шансов что-то изменить нет. Хотя в голове еще долго крутилось: "Выбирали, выбирали и довыбирались!"

Для Ларисы появление Оксаны стало последней каплей. Она объявила нам с Дубовой, что не будет она худеть, и другой партнер ей не нужен, ничего не нужно. Я пыталась ее переубедить, но как? Она спросила у меня: "Вот скажите, что в ней такого особенного, почему он так вокруг нее бегает?".

Я и сама не зала ответа на этот вопрос, то есть, может быть, и знала, но объяснить это было сложно. И сама Оксана была сложной. Вроде бы такая девочка-девочка, достаточно флегматичная, молчаливая, но иногда так посмотрит, что кровь в жилах стынет. Девичьего в ней было столько, что хватило бы на десятерых. За женственностью не сразу угадывалась жесткость, которая порой переходила в жестокость.

Думаю, если бы Наталья знала, чем обернется появление Оксаны для нас всех, то мир бы никогда не увидел пару Грищук-Платов. Первый тревожный звоночек у меня в голове прозвенел всего через пару месяцев. Тренировка. Платова почему-то нет, а Грищук случайно сталкивается с Климовой и Пономаренко. Понятно, что ей больно, и пока ребята соображают, что вообще делать, с другого конца катка материализуется Саша Жулин, берет ее на руки и несет в медпункт. Раньше Сашка в подобной чуткости по отношению к чужим партнершам замечен не был. Спрашиваю у него, что это вообще было, он только отмахивается и ссылается на мою бурную фантазию. Он ссылался на мою фантазию каждый раз, когда я указывала на его повышенный интерес к этой девочке. Время показало, что это была интуиция, а не фантазия".

Из книги ТАТ:

"Платов, которому в силу перечисленных достоинств трудно было подобрать достойную партнершу. Всегда специалисты говорили: «Платов, Платов, Платов», не упоминая партнерши. И может, впоследствии этот комплекс, который невольно выработался у Оксаны, заставлял, ее твердить без конца: «Грищук, Грищук, Грищук». Не сомневаюсь, что это невольное принижение сыграло определенную роль при становлении ее и характера, и ощущения себя. Она без продыха пыталась всем доказать и в первую очередь, по-моему, ему, что она «Грищук!», что она не менее заметная фигура, а если точнее, что именно она - лучшая в дуэте. Надо отдать ей должное, действительно у нее: фантастическая поворотная техника. Хотя я уже не застала ее в том периоде, когда она хотела работать жадно, много и самозабвенно".

Из интервью Натальи Линичук:

- Когда Оксана ушла от вас в первый раз, вы говорили, что никогда не возьмете ее обратно. Почему изменили свое решение?

- Нам позвонила ее мама из Германии. Разговор с Геной у них был долгий. Выяснилось, что в американском туре произошла какая-то жуткая история, и Оксану надо спасать, она в депрессии, и может случиться беда. У нас с Геной тогда вышел своеобразный диалог. Он спрашивает:
- Возьмешь ее?
- Не возьму!
- Возьмешь.
- Почему?
- Потому, что твоей любимой девочке очень плохо, и ей нужно помочь.
Оксана была не просто ученицей, это был мой ребенок, моя вторая дочь. Я никогда не могла на нее долго злиться или обижаться.

- Вас не задевали разговоры о том, что вы взяли чужую успешную пару?

- Начнем с того, что я брала не пару, а одну Оксану. Пары уже не было. И мыслей о том, что Платов захочет вернуться, не было тоже. Но когда он все-таки вернулся, я поняла, что это шанс, который выпадает раз в жизни, и я вцепилась зубами в этот шанс. Очень остро осознавала, что это совершенно идеальная пара по всем писанным и неписанным канонам: технически, эстетически, физически, эмоционально, да как угодно. Не было слабых мест, не было потолка. То, что они делали ногами, то на какой скорости это было, меня просто завораживало, восхищало. Кроме работы ног у этого дуэта была совершенно особенная аура. То, как они смотрели друг на друга, этому нельзя научить, это либо есть, либо этого нет. Многие пытаются что-то изображать, но чаще всего выглядят старательными детьми на детском утреннике или уходят в откровенную пошлость, переигрывают. Нельзя научить быть мужчиной, нельзя научить быть женщиной. Из интервью Оксаны Грищук, 2007 год:

- Вы переехали в Москву по приглашению Натальи Линичук?

- Меня никто не приглашал. Даже в Одессе я надежд не подавала. Маме усиленно рекомендовали отдать меня в художественную гимнастику, мол, с моими данными там возможно что-то и смогу, а вот в фигурном катании точно нет. Якобы слишком хилая была, все удивлялись как ветром на катке не сносит.
Сначала мы приехали в Москву просто на каникулы, мне тогда 8 лет было, стали ходить по клубам. Естественно, что ни в один клуб меня не вязли. ЦСКА, Динамо, Спартак, разные тренеры, разные группы, везде отказ и везде один ответ - слишком слабая. В конце концов мама убедила тренера Елену Александрову приглядеться ко мне, и та взяла меня на сборы со своей группой. А что такое сборы: кроссы, отжимания, подтягивания, т.е. все то в чем я, мягко говоря, была не сильна. Никого льда, его там просто не было. И я, конечно, очень старалась делать все, что нужно, но получалось плохо. Тем не менее Александрова прониклась ко мне какой-то симпатией. Я осталась в ее группе. Через несколько лет меня увидела Наталья Владимировна Линичук, и мягко так, как она умеет, сказала, что не быть мне одиночницей, зато для танцев во мне есть все, что нужно.

- Партнера долго искали?

- Где-то полгода я каталась одна. Потом у нас появился Саша Чичков, он тогда уже считался кем-то вроде местной звезды. На основании этого ему выдали сразу двух партнерш: меня и еще одну девочку. И полгода он нас двоих накатывал.

- Не было обидно?

- Было не до обид. Тем более, что он больше нас страдал. Его заставляли таскать то одну, то другую. Получалось так, что он вообще с катка не вылазил, и очень просил Наталью Владимировну, чтобы она уже определилась. Сашке я вообще очень сильно благодарна, он мне во многом помог. Мы были настоящей командой, такие друзья-товарищи. Как брат и сестра. Хоть и ругались иногда, но никогда не обижались друг на друга всерьез. Это очень сильно помогало. Была очень хорошая атмосфера в паре, все было прозрачно.

- Но ваша пара все-таки распалась.
 

-У него началась проблемы со здоровьем, с желанием кататься, то придет на тренировку, то не придет. Потом он мне вообще сказал, что не очень хочет продолжать. Он знал, что мне предложили встать в пару с Платовым, я сама ему сказала это, когда мы еще были вместе у Линичук.

- А он?

- Сказал, что мне стоит попробовать, потому что Женя очень хороший фигурист из совершенно другой лиги.

- Благородно.

- Соглашусь. Но роль сыграло и то, что, он не видел себя дальше в любительском спорте, влюбился, хотел другой жизни.

- Насколько комфортно вам было в группе Дубовой?

- Все было не так, как привыкла я. Полный выход из зоны комфорта. Мне приходилось буквально на каждом шагу преодолевать себя. Непросто было. Группа Дубовой на тот момент была первой группой мира, у нее катались Климова-Пономаренко, Усова-Жулин, которые уже тогда были глыбами с мировым именем. Я и так была довольно стеснительной, а тем более в их присутствии. Но это был большой опыт, потому что каждый день видеть, как катаются две совершенно уникальные пары со своей техникой, со своими стилем, это давало очень много.

- Как складывались отношения с Платовым?

- Женя считался одним из лучших партнеров мира. Я его очень уважала. Я была рада тому, что мы теперь пара, но привыкала к нему долго и тяжело. Слишком я привыкла к тому, что было у нас с Сашкой.

- С Платовым отношения складывались хуже?

- Тут нельзя сказать, что лучше или хуже. Они два совсем разных человека и относились ко мне по-разному. Той прозрачности, что была с Сашей у нас с Женей не было с самого начала. И с каждой неделей, с каждым месяцем, с каждым годом этот снежный ком рос.

- Друзьями стать не получилось? Отношения были натянутыми с самого начала?

- Нормальные у нас были отношения, нормальные. 

- Говорят, что у вас сложный характер.

- Может быть. 

- У вас были попытки наладить отношения?

- Что значит наладить? До сих пор не знаю, был ли Женя в меня, действительно, влюблен или это было какой-то блажью, но дружить не получалось во многом из-за этого.

- Вам он совсем не нравился? Даже в юности? Он считался признанным красавцем.

- Нравился, конечно. Меня смущала его репутация: вереница девушек, женщин, романов, и все это для него было как-то слишком легко. Я не хотела в это ввязываться, хотя окружающие убеждали меня в том, что ко мне он относится очень серьезно. Он пытался ухаживать, меня это жутко сковывало и закрывало. Я делала вид, что ничего не понимаю, и я, действительно, была очень-очень поздняя. И вот как-то время шло, и он был спокоен, потому что считал, что ни с кем другим я тоже не встречаюсь и не могу встречаться.

- Он ждал, когда вы ответите на его чувства?

- Ничего он не ждал, а проживал свою жизнь и никак себя не ограничивал. У него была девушка, т.е девушки. Разные. При этом на все поползновения в мой адрес со стороны он реагировал крайне ревностно, и когда он понял, что у меня роман с Жулиным, еще и у него под носом, начались проблемы.

- Из-за этого ваша пара распалась в первый раз в 1992 году?

- В том числе и из-за этого, да. Он спровоцировал какой-то идиотский конфликт на пустом месте, бросил меня и встал в пару с Татьяной Навкой. Я думала, что хуже уже не будет, но он сделал хуже. За неделю до своей свадьбы с Машей Аникановой, пришел ко мне и сказал, что он не любит её, что ему никто кроме меня не нужен, что не будет никакой свадьбы, если я буду с ним. Я была в ужасе.

- Вам не польстило его признание?

- Нисколько. Меня оно напугало. Я только-только пережила скандальную историю с Жулиным, где меня выставили со всех сторон виноватой. Тот, кто не был в таком положении, не поймет, как это тяжело. И тут приходит Женя и сообщает, что готов бросить невесту практически у алтаря. Конечно, он был готов. Мужчинам общество всегда прощает подобные вещи.

- Вы отказали?

- Естественно. Я не была в него влюблена. Я даже не была уверена в том, что он любит меня. Все это казалось каким-то безумием. Тогда я подумала, что он не хочет жениться, пытается найти оправдание для самого себя, чтобы бросить девушку перед самой свадьбой или хочет насолить Жулину.

- И после всего этого вы опять встали в пару.

- Да. И, слава Богу, что у нас хватило на это мозгов. Мы оба понимали, что вместе мы можем все.

Из воспоминаний Владимира Федорова (бывший партнер Анжелики Крыловой и Анны Семенович):

"Помните, тот легендарный "Rock Around the Clock", с которым Грищук и Платов выиграли Олимпийские игры в 1994 году? Его могло и не быть. Наталья Владимировна Линичук сначала предложила эту музыку им, но ребята ее забраковали. Хотели что-то совсем в другом настроении и другой тональности, что-то блюзовое или что-то испанское, а мы с Крыловой сразу влюбились в эту версию "Rock Around the Clock", поставили на нее свой олимпийский произвольный танец. Грищук и Платов в это время накатывали что-то там свое блюзово-испанское, а потом Оксану переклинило.

Ее осенило, что ей нужна именно наша музыка, и никакая другая не подойдет. Но как быть с тем, что у нас уже есть готовая программа? Две пары в одной группе под одну и ту же композицию - этот нонсенс. Линичук пыталась с ней договориться, предлагала разные варианты. Но Оксане хоть трава не расти, но нужна была наша с Крыловой музыка. При этом Платов все еще собирался катать что-то свое блюзово-испанское, и наш "Rock Around the Clock" его совершенно не интересовал. Сейчас я вспоминаю это все с улыбкой, но тогда атмосфера была накалена до предела. И вот на этих нервах происходит ужасный инцидент.

У Оксаны была привычка, метод психологического воздействия, я не знаю, что это... Если она ехала одна, и кто-то ехал ей навстречу, она никогда не уступала, но очень быстрая была, как кошка, могла увернуться в последнюю миллисекунду. И в один из дней еду я, думаю о своем, еще и в наушниках, не вижу ее. А когда увидел, то не успел среагировать, и мы с ней столкнулись, да еще и на серьезной скорости... Оксана достаточно серьезно упала, сильно ударилась. Была в полуобморочном состоянии. Платов с Линичук не видели, как это произошло, но, естественно, набросились на меня. Спасибо, что хотя бы Наталья Владимировна без кулаков. В результате всех этих событий музыку отдали Оксане, хотя Платов все еще не давал согласия кататься под нее. Нам с Крыловой пришлось частично менять произвольный, менять ритм, искать что-то что можно подложить под уже имеющийся макет танца".

Из интервью Евгения Платова, 1996 год: 

"Мы встали в пару, когда Оксана была еще совсем девочкой, ребенком. Партнерш у меня было немало, с маленькими девочками обычно скучно, но Оксана...Это было что-то (смеется). Устроила мне веселую жизнь. Помню, после первой тренировки, которая, как мне показалось, прошла прекрасно, она разрыдалась так, что я думал, что на этом все и кончится. Она плакала, а я пытался выяснить в чем вообще дело, и тут она говорит:
- Ты высокий!
- Ну, да.
- Неудобно. Как мы будем кататься?

У нас разница в росте 20 сантиметров. Действительно, для танцев многовато, но если бы это было главной проблемой! По всем техническим параметрам, по которым можно было не сойтись, мы не сходились. Школа Дубовой была лучшей в мире, а Линичук учила другому, так что все, что делала и умела Оксана, это только за счет таланта. С ней нужно было много и тщательно заниматься, были определенные пробелы, которые нужно было заполнять.

Мы покатались с ней месяц, и ко мне подошел Марк Гуревич со словами: "Знаешь, мы тут подумали, что зря это все, ничего у вас вместе не получится, нашли тебе уже несколько других вариантов". Оксану хотели поставить в пару к другому партнеру. Реакция у меня была однозначная: "Нет, не отдам!"(смеется). Может быть даже и не совсем адекватная реакция. Ведь в паре провели всего ничего, ехали, как лебедь, рак и щука, сделать почти ничего не могли, она плакала едва ли не каждый день...Никаких особо радужных перспектив тогда не просматривалось, но я понимал, что чувствую Оксану, что-то было, искра, химия. Я считал, что нам нужно попробовать."

Из интервью ТАТ, 1997 год:

Я заметил, что Оксана почти не меняет выражения лица, когда катает "Арабскую страсть". И это такой эффектный контраст между ее внешней холодностью и насыщенной хореографией. Вы это сделали сознательно? Я имею в виду, что не пошли по пути Бестемьяновой.

- Я ничего не делала. Оксана такая, какая есть. Вы сказали, что Наташа женщина-вамп. Да, она была такой на льду, потому что это суть ее самовыражения. Она и в жизни была такой - прямой, без двойного дна.

- А Оксана?

- Оксана балованная девочка. Я с первого дня называю ее кошечкой. Она привыкла к тому, чтобы ее холили и лелеяли. Может быть, от нее и нет ощущения силы, как от Наташи, но ей этого и не надо. Она другим берет.

- Вы уже думали над тем, что они будут катать в новом сезоне?

- Пока нет. Женя с чемпионата мира улетел делать операцию на колене, сейчас разрабатывает его. Оксана там с ним. Никто не знает, что будет дальше. Оксана, конечно, хочет продолжать, плачет, и он ради нее, может быть, вытерпит еще один сезон. Но нужно понимать, что это нечеловеческая боль, врачи вообще не понимают, как он катается. Никто не понимает, как можно терпеть такую боль.

Из книги ТАТ:

"Еще во время чемпионата решились на операцию - Женя не мог больше терпеть. Боль его терзала страшная, не представляла не то, как он с ней катается - как он с ней ходит, и не раз потом говорила ему с горьким смехом: «Женька, предупреждать надо». Он вдруг падал на льду, как подкошенный, и лицо его чернело от боли. Боль постоянная, все двадцать четыре часа в сутки. Колено уже в таком плачевном состоянии, что он не мог больше терпеть. Если, не дай Бог, получался на ноге определенный угол сгибания, то колено его не держало, он тут же падал. Мог упасть в любую секунду, что и нередко случалось. Наверное, ему не удачно сделали операцию, и там, в колене, защемлялся нерв. И что только с ним не вытворяли, как не лечили - все совершенно бесполезно. Он терпел. Он просто герой. Выдающийся спортсмен. Они все выдающиеся, поломаны и избиты, но такого терпения, какое я видела у него, наверное, уже не встречу. Он стискивал зубы так, что глаза у него буквально выпадали. Никогда ни за кем я не замечала такого мужества. Он старался не показывать вида, что помнит о ноге, но смотреть на его мучения я без слез не могла. Оксана выступала против операции, я - категорически за. Жене полагалось успеть с операцией, пропустив двадцать пять выступлений в туре. Так он договорился с Томом Коллинзом. Я считала, если не оперироваться, олимпийский сезон становился бессмысленным. И с чемпионата мира, прямым рейсом - она еще задерживалась в Швейцарии - он полетел на операцию. Через два дня после победы ему разрезали колено".

Оксана Грищук:

"У Жени были огромные проблемы с коленями. Он мог спокойно скользить вперед или назад, вдруг резкая боль, как он говорил – «прострел» – и он как подкошенный падал на лед. Так было чуть ли не каждый второй день. Выглядело очень страшно. Я дико боялась, что мы даже не доедем до Олимпиады, не говоря о том, чтобы ее выиграть".

Из интервью ТАТ, 1998 год:

- С Оксаной я провела полтора года и, откровенно говоря, очень ее любила. Совру, если скажу, что сейчас мне безразлична ее судьба. Наше общение было прервано не по моей инициативе, и не я должна его восстанавливать. После Олимпиады она просто пропала, а когда наконец соизволила позвонить, я ей сказала: "Девочка моя, тебя не было полгода, я за это время могла и умереть!". И получила ответ: "Но ведь не умерли же!".

- Как вы отреагировали на новость о том, что она встала в пару с Жулиным?

- Выдохнула. Я рада, что она с ним, а не с кем-то еще. Он умный человек, чрезвычайно талантливый, к тому же прекрасно знает ее и все ее проблемы.

- Вы считаете, что из них получился хороший танцевальный дуэт?

- Я считаю, что он, действительно, заботится о ней. А что до их катания, то учитывая его и ее уровень, это не может быть плохо. Давать какие-либо оценки на данном этапе не берусь.

- В одном из интервью Грищук сказала, что считает вас причастной к распаду ее пары с Платовым. Якобы вы настроили его против нее.

- А что ей еще говорить? У меня замечательные отношения с Женей, и я очень люблю его, но он из тех людей, которые очень жестко расставляют свои границы и последнее слово оставляют за собой. Его невозможно настроить на что-то, если он не настроен на это сам. Единственный человек, который успешно вешал ему лапшу на уши, это, собственно, сама Паша. Но она же не могла всерьез рассчитывать на то, что так будет продолжаться вечно? У него просто упала пелена с глаз, и не я этому поспособствовала.

ТАТ, 1999 год:

"Оксана, девочка с совершенно сломанной психикой, может быть, с учетом всего анамнеза она еще и неплохо держалась, но что я могла сделать? Все, что случилось с ней, уже случилось, я не могла стереть ей память. Есть раны, которые не лечит время, не лечит любовь, ничего не лечит. Уж, как я ее любила, как берегла...Сейчас думаю, что, наверное, не это было нужно. Любви ей и без меня хватало. Нужно было быть жестче, нужно было приводить ее в чувство".

Оксана Грищук, 2002 год:

"После Нагано Илья Кулик и мы с Женей ушли в профессионалы. Кулик первым сказал Татьяне Анатольевне: "Goodbye". Чем вверг ее в шоковое состояние. Она то была уверена, что он и в профессионалах останется с ней, будет платит за постановки, будет отдавать проценты от своих контрактов и т.д. У нее и мыслей не было, что все будет иначе. Она успела нафантазировать себе золотые горы, он тогда жуть как популярен был у американцев, считалось, что Кулик похож на ДиКаприо... Илья уходит, она без продыха всем на него жалуется, а мы вроде как пока с ней. Я все-таки была ей благодарна, не могла так резко сказать, что все, что это конец. Женя вообще такой человек, что он лучше 100 раз переплатит, чем будет ковыряться в таких делах. Но я то не хотела ей платить! Да и было бы за что. Мы с ней были два сезона. Программы 1997 года ставили себе сами, а вот "Мемориал" поставила нам она. Никогда мне нравилась эта программа, хоть мы с ней и победили. После Олимпиады она начала фонтанировать идеями на тему постановок. Одна другой "лучше". Но я с ней тогда не спорила, как-то откладывала, а про себя думала, зачем мне ее совковые постановки с налетом нафталина, если есть столько прекрасных иностранных постановщиков. Я хотела работать с Дином, Дюшене, Ареной, но точно не с Татьяной Анатольевной! В конце концов я дала ей понять, что не будем мы с ней сотрудничать и платить не будем. Она обиделись на меня, а Женя продолжал с ней общаться, она вообще прилипла к нему намертво, просто как пиявка! Татьяна Анатольевна та еще сплетница, все и про всех знает, умеет сказать что и где надо. Надавила Платову на все больные мозоли разом, нарассказал ему обо мне всяких небылиц. Мы же втроем вплотную полтора года провели, она хорошо знала наши с Женей проблемы, понимала в какое место надо бить. А дальше дело техники. И все это только для того, чтобы хотя бы одна пара отдавала ей проценты и за все платила".

И еще:

"Я так долго не затрагивала этот момент, а теперь думаю, почему это я должна молчать? Все высказывания о том, что Женя якобы очень страдал, находясь в паре мной, бред! Причем о его страданиях говорят некоторые люди, которые раньше внушали мне, что он меня любит, не буду тыкать в них пальцем. С Женей у нас были сложные отношения. Но зачастую эта сложность рождалась из ревности. Он очень ревновал, а так как мужским вниманием я обделена не была, проблема имела хронический характер. Его родители, его сестра, особенно мама и сестра. Они много раз говорили со мной, убеждали меня быть с ним, хотели, чтобы мы поженились. Вряд ли бы они это делали, если бы я была таким монстром, как меня пытаются выставить.

Наш раскол началась за несколько месяцев до окончательного разрыва. Я была обижена на него, он на меня, мы находились в затяжной ссоре, а вокруг было слишком много сплетен. Наверное, мне нужно было поговорить с ним, найти какой-то более женский подход, но, повторю, я была обижена. Тогда я не думала о том, что чувствует он. Возможно я сделала ему больно, то есть больнее, чем думала сама. К тому же я, действительно, часто отменяла выступления, пропадала из тура, ему не хотелось зависеть от меня. Это я могу понять".

Евгений Платов, 2008:

"На Олимпиаде все было чудесно. Полное единение. Идиллия так сказать. За три дня до вылета из Нагано, Оксана говорит, что поменяла свой билет и летит не с нами, а сегодня. Объясняет это тем, что нужно решать вопрос с рукой - у нее был перелом запястья. Когда мы вернулись, выяснилось, что она за эти три дня со всеми своими вещали переехала в Лос-Анджелес. Сказать, что я был в шоке, это ничего не сказать. Спрашиваю у нее, как она вообще планирует кататься дальше, на что она с невинным видом отвечает: "А что такого? Переезжай ко мне". Для нее это было все само самой разумеющимся. Когда она поняла, что в этот раз номер не пройдет, и по ее не будет, тут же пошла в атаку, ведь лучшая защита - это нападение. Говорила, что, оказывается, предупреждала меня о том, что хочет переехать. То, что это было один раз и год назад ее не смущало (улыбается). Кончилось тем, что она заявила, если не хочу переезжать, то будут приезжать к ней на тренировки, когда у нее будет свободное от съемок в Голливуде время (смеется). Разругались мы тогда вдрызг. Со стороны это, может быть, и смешно, но эта история сыграла ключевую роль в нашем разрыве. Все остальные факторы просто наложились на уже имеющуюся проблему.
Мы оба вели себя неправильно. То, что было дальше, сейчас кажется водевилем, но тогда это ощущалось как драма. Я встал в пару с Майей Усовой, а Оксана с Александром Жулиным. К тому чемпионату мира среди профессионалов, где наши пары должны были встретиться, я готовился так, будто это старт всей моей жизни, куда уж там всяким Олимпиадам (смеется). По понятным причинам мне нужно было там только выигрывать, просто без вариантов. И мы с Майей выиграли, но осадок остался специфический. Когда увидел Грищук с Жулиным на катке, в первый раз подумал, что возможно то, что мы делаем сейчас, это большая ошибка. Но процесс уже был запущен".

Наталья Линичук:

- Как вы восприняли распад пары Грищук и Платов?

- Я человек несентиментальный, да и расстались мы с ними не просто плохо, а очень плохо. Но когда я узнала о том, что случилось, у меня непроизвольно полились слезы. Градом. Со мной такое бывает очень редко. Когда началась эта чехарда со сменой партнеров, я пребывала в ужасе. Знала и его, и ее как облупленных. Понимала, что жалеть будут страшно. Сколько раз они на моей памяти расставились "навсегда"! Один раз "навсегда" случилось ровно за две недели до вылета на Олимпиаду 1994 года. Я знала, что они помирятся, но драгоценное тренировочное время утекало. Они всегда мирились. Как бы они не ругались, но привязанности друг к другу у них было больше, чем у многих пар, которые обходились без скандалов. Их разрыв для меня большая травма. Уникальная пара. Просто потрясающая. Я считаю, что личности, которые были причастны к их разрыву просто сломали им жизни. Именно им, а не только ей. Можно сколько угодно прикрываться благими намерениями, но отобрать у Платова Грищук, а потом делать вид, что все довольны, это лицемерие.

- Вы сейчас о ком говорите?

- Обойдемся без имен. Масло в огонь подливали многие.

- Какая ваша любимая программа у этой пары?

- Интересный вопрос. В 1993 у них была очень скандальная программа - блюз St James Infirmary. Ее ставила не я, а Шанти Рушполь, которую они пригласили из Франции. Мы с ними, помнится, даже поругались из-за этого. Танец ставился без моего участия, я была в другой стране. Возвращаюсь, они мне его показывают, а им говорю: "Это сейчас серьезно? Произвольный танец?" (улыбается). Сказать, что постановка была смелой, это вообще ничего не сказать. Да, красиво, но слишком откровенно. Я сразу поняла, что с этим блюзом мы пройдем все круги ада. Там каждый элемент был на грани фола, а тогда в танцах на льду был достаточно пуританский период. К чемпионату России, я ценой неимоверных усилий, убеждаю их что-то убрать, что-то поменять. Объясняю, если они выйдут с первоначальным вариантом, то судьи начнут креститься уже на первой поддержке. Впрочем новый вариант тоже многих смущают. Нас просят еще убрать и еще изменить. Ребята недовольны, а что делать? К чемпионату мира мы уже столько всего изменили, что, казалось бы, придраться не к чему. Но пятеро судей поставили нас на второе место, а четверо - на четвертое. Тех, кто поставил ребят на второе, заставили писать объяснительные, а потом дисквалифицировали. Дисквалифицировали! Понимаете, что это было?
Именно та программа, тот самый ее первый вариант, который мир так и не увидел, моя любимая у них. Она идеально ложилась на их органику. Это был такой темный блюз, может быть даже мрачный, это было про страсть. У меня сохранилась тренировочная запись, я не так давно наткнулась на нее и пересмотрела. Грустно, конечно, что еще сказать?

Наталья Дубова, 2004 год:

- Как оцениваете успехи своего бывшего ученика Евгения Платова на тренерском поприще?

- Когда это будут его успехи, тогда может и оценю. Сейчас ему слишком помогают.

- Платов тренирует сам.

- Я говорю о протекции. Он получил доступ к спортсменам топ-уровня через Татьяну Тарасову.

- Похоже, что она видит в нем большой тренерский потенциал.

- Больше похоже на моральную компенсацию за развал его пары с Грищук.

- Вы считаете, что он не мог сам принять то решение?

- Почему? Мог и принял. Вот только Татьяна быстро сориентировались, создала пару из него и Майи. Поставила его в такую ситуацию, из которой можно было выйти только с серьезными репутационными потерями. Майю слишком любили и уважали в мире ледовых шоу, чтобы он мог сказать, что "передумал" и выкинуть ее на помойку.

Майя Усова, 1999 год:

- Как ты встретила новость о том, что Грищук и Жулин встали в пару?

- Точно не удивилась. Я с самого начала была уверена, что так и будет, говорила об этом Жене, а он только отмахивался: "Она не будет с ним кататься, она с ним даже не здоровается!" А когда узнал, что это все-таки случилось, стал тренироваться как одержимый, и меня заставлял. Потом признался, что к обеим своими Олимпиадам вместе взятым так не готовился.

- Платову так принципиально было выиграть у Грищук?

- Думаю, что дело было скорее в Саше, точнее в том, что он теперь катается с Оксаной.

- Ходят упорные слухи, что не только катается.

- Это не слухи. Он сделал ей предложение, кольцо подарил.

- Как я вижу, тебя это не задевает?

- Все что болело, уже давно отболело. Я была удивлена, но во мне вообще ничего не дрогнуло, когда увидела их вместе. Сейчас я буду даже рада, если у них в конце концов все сложится. Если это случится, то история моих мучений обретет какой-никакой смысл (смеется).

- Думаешь, Платов тоже будет за них рад?

- Думаю, тебе лучше у него спросить.

- Как у вас складываются отношения? Как прошла притирка?

- У нас одинаковая техника, поставленная Дубовой. Мы сразу поехали, что было достаточно неожиданно. Я думала возникнет больше проблем. Я очень спокойная, он взрывной. К тому же привык совсем к другому темпу и стилю катания.

- Не ругаетесь?

- Был один случай. Мы теперь вспоминаем и смеемся. Обсуждаем программу, он что-то предлагает, я говорю: "Да, конечно", он опять что-то говорит, и я снова соглашаюсь, еще одно предложение, и опять говорю: "Да". И тут он швыряет чехлы и начинает кричать: "Ты можешь хоть раз сказать нет? Выучи это слово! Хватит со всем соглашаться". Татьяна Анатольевна за голову схватилась, мол: "Приехали". Ну, ничего, он отошел.

Александр Жулин, 2016:

"Жизнь научила меня не от чего не зарекаться. Все может быть, не хочу загадывать. За год до Турина вышло так, что мы с Платовым оказались на одном катке. С Платовым! (смеется). Два авторитарных упертых идиота, которые соперничали всю жизнь. И я тогда подумал: "Что же это такое? Как так? Никого покоя!"
А в итоге мы с ним душа в душу проработали год, он помогал моим парам, я его. Хотя если бы лет за 6-7 до этого мне сказали, что так будет, я бы рассмеялся ему в лицо, а Платов бы скорее всего еще и кулаком к этому лицу приложился. Но в определенный момент нужно отпускать старые конфликты, нам уже нечего и некого было делить, и мы, как два не самых глупых человека, осознали это".

Грищук, 1996:

"Он лидер, я тоже лидер. Иногда ругаемся так, что искры летят, потом миримся. И так по кругу. Если не видимся, то начинаем скучать друг по другу, но при встрече можем опять поругаться. Я считаю, что мне с ним очень повезло, помимо того, что он идеальный партнер, что впрочем и так все знают, он дает мне чувство полной безопасности: физической, моральной, да какой угодно. Я знаю, что если мы вместе, то мне точно нечего бояться."

Грищук, 1998:

"Мы с Женей очень разные по характерам. Как разнополюсные магниты, которые друг к другу притягиваются со страшной силой".

Грищук, 1997

 "Он идеальный партнер. Самый лучший. Для меня так точно. Еще и самый красивый, кстати (улыбается). На самом деле говорить можно долго. Я безумно восхищаюсь Женей. Его терпением, мужеством. У него больные, оперированные колени, масса других травм и болячек, и все, что мы делаем, – в большой степени его заслуга. Я моложе, мне все дается легче. Не представляю, как он терпит эту адскую боль, врачи вообще считаю аномалией то, что он может это терпеть".

Платов, 1997:

"У меня больное колено. Я решился сделать операцию в клинике Делавэрского университета. Меня прооперировал чудесный хирург Майк Акс. Очнувшись после анестезии, первыми, кого я увидел ошалевшими ещё глазами, были Паша и моя мама. Посмотрев на Грищук, я понял, что не могу подвести её. И должен кататься".

Платов, 1997 год:

"Не думаю, что другой партнер смог бы с ней справится (смеется). Оксана очень вспыльчивая! Те, кто ее видят в первый раз или плохо знают, воспринимают как ангельское создание. Она может хлопать ресницами и говорить на своем, "на кошачьем", как выражается, Татьяна Анатольевна, а потом раз, и вы получаете совсем другую девушку (смеется)".

Платов, 2005 год:

"Такой партнерши, как Оксана Грищук, у меня больше никогда не было. От нее исходила бешеная энергетика. Думаю, мы поторопились, расставшись в 1998 году после Олимпиады в Нагано. Тогда казалось, что у нашего дуэта нет будущего".

Платов, 2014:

"Технику можно вычистить за пару лет. Тем более, когда речь о девочке, если партнер заинтересован, он всегда может помочь. Если ты берешь партнершу за руку и ничего не чувствуешь, то это не вылечить. Как и пустоту в глазах. Химия это то, что выделяет пару, хотя и без нее люди прекрасно катаются и выигрывают Олимпийские игры. Все-таки у нас спорт, а не театр. У нас с Оксаной был не самый простой вариант, когда изначально кроме химии не было вообще ничего. До сих пор не знаю, о чем думала Дубова, когда ставила нас в пару, но благодарен ей за это безмерно. Оксана была особенной. В том числе и технически. Пусть у нее что-то не получалось, но она быстро училась, а в некоторых моментах была просто уникальна".

Платов, 1996:

А что ты можешь сказать о своей партнерше?

— Грищук — одна! Другой такой нет!

Платов, 2014:

"У нее был вспыльчивый характер, ей проще было сделать что-то миллион раз, но самой, чем послушать чьего-то совета. Я ее останавливал и говорил: «Оксана, ты падаешь с твиззла, здесь нужно сделать так-то и так-то». Пока я говорил это, она умудрялась сделать этот твиззл еще раз сто.Трудоспособность у нее была уникальная. Пусть не совсем умная трудоспособность, потому что она, не дослушав, начинала уже это делать".

Еще из книги ТАТ:

"Наконец они приехали в Москву показываться. Оксанка очень нервничала: «Ой, я вас боюсь». Я ей: «Да: ты не бойся, ты же не на льду». Льда действительно не было, но и зала тоже нет. Знакомство проходило в «Олимпийском», а там нет балетного зала. И на полу в коридоре олимпийские чемпионы показали свой произвольный танец. Мне он понравился. Они сказали, что положили на него много труда, с ними в Америке работал балетмейстер. Показали оригинальный танец, недоделанный и с серьезными нарушениями. Тренировались они, по их словам, одни. Впрочем, и по программе было видно, что она делалась самостоятельно. Времени оставалось немного, я сама дергалась, что если мне не понравится их произвольный танец или он будет еще хуже - неинтересен, взяв их, я могу их только погубить. Слова Оксаны: «Я так волнуюсь, вы на меня так смотрите внимательно, что я вся трясусь», у меня до сих пор в ушах. «Я боюсь, что вы меня не возьмете».

Но вернусь вновь в коридор «Олимпийского», где они под музыку нам с Володей Ульновым показывали свой произвольный танец. Ничего сверхъестественного в таком показе нет. Нормальная работа танцоров, во всяком случае для меня.

И вдруг чуть ли не с первого же такта я поняла, что мне нравится их танец, что в нем найдены новые пластические возможности, необычная хореография. Мне сразу стало интересно. Я всегда органично веду себя, никогда не хитрю (дипломат из меня никакой), прямо там же в коридоре я заорала: «Ой, мне нравится, мне нравится!» Они тут же приободрились, но она все равно меня пугалась и шарахалась от меня немножко в сторону.

Первый год с этой парой для меня получился потрясающим в прямом смысле этого слова, потому что я впервые в жизни увидела человека, который без конца плакал. Я говорю об Оксане Грищук. Адская девочка".

"Так мы и готовились к чемпионату мира. Оксана, смешная девочка, никогда не приходит в назначенный час. Честно признавалась: «Вы меня хоть убейте, но я вовремя никогда не приду». Я не собиралась ее ни убивать, ни бить (хотя иногда хотелось), она взрослый, талантливый человек. Но меня ее опоздания, конечно, выводили из себя, потому что я видела - на ожидания ее стало не хватать уже Жениных нервов, а вот Женю я очень любила и люблю, и что такое его нервы, я понимала".

"Начался невыносимый олимпийский год. Она кричала и скандалила. Каждый день весь каток трясся от напряжения, заливщики льда плакали - жалели Женю. Я не могу сейчас объяснить, как мы сумели подготовить программу. Случилось чудо, но я ничего не помню. За полчаса до ее тренировки я выпивала сильную успокаивающую таблетку только для того, чтобы не взять и не оторвать ее уши от ее головы или не выдернуть ей все ее зубы по одному. При всем при этом она очень трогательно ко мне относилась: хулиганила и хамила, но всегда к моей двери приносила букеты цветов, а в них оставляла всякие записки, у меня некоторые сохранились. В них она чаще всего писала: «Я люблю вас на всю жизнь», и называла меня своей мамой".