Андрей Макаревич* дал интервью Михаилу Козыреву* для канала "Дождь"*. Во время беседы 69-летний музыкант, уехавший из России после начала спецоперации, которую он публично осуждает, рассказал о жизни в Израиле, своей супруге Эйнат Кляйн, полугодовалом сыне Эйтане, а также высказался о людях, с которыми перестал общаться из-за разных точек зрения на происходящее сейчас в мире. Spltnk выбрал самые интересные цитаты.

О жизни в Израиле

Жизнь в небольшой стране отличается от жизни в большой стране. Это совершенно разные ощущения. Это не значит, что где-то лучше, а где-то хуже. Мне как-то Максим Леонидов, который первый раз уехал, сказал: "Очень странное ощущение. В России ты пишешь альбом, дальше едешь с ним тур, который длится год-полтора. Масса городов. А здесь ты записал альбом, поехал в тур, объехал три города, и надо уже писать следующий альбом, потому что страна закончилась". Это дисциплинирует. Это заставляет тебя постоянно работать. И это хорошо.

В этом ощущении коммунальной квартиры, которое есть в Израиле, есть много плюсов. Я раньше думал, почему израильтяне при своей интеллигентности могут на улице в обращении быть не то чтобы бестактными, но непосредственными. Могут сказать мне: "О, Андрей! Привет". Как будто мы знакомы, хотя это не так. А потом я понял, что помимо того, что они все евреи, они себя чувствуют одной семьёй, живущей в маленькой гордой стране. А внутри семьи можно так общаться. И я совершенно перестал комплексовать по этому поводу.

Андрей Макаревич* выступил против действий российского правительства ещё до начала спецоперации, раскритиковав поддержку беженцев из Донбасса со стороны Кремля. Позже он неоднократно высказывался против спецоперации и назвал тех, кто её поддерживает, "марионетками". Музыкант живёт в Израиле с новой супругой, журналисткой Эйнат Кляйн, которая младше него на 30 лет. В 2022 году у них родился сын Эйтан.

Об опасности вооружённого нападения в Израиле и жене, которая носит с собой пистолет

Я не чувствую там беспокойства по этому поводу. Более того, израильтяне, которые живут там давно, прекрасно осознают эту опасность, но беспокойства по этому поводу они не ощущают (интервью было записано до 7 октября, когда на Израиль напало палестинское движение ХАМАС, после чего началась война. — Прим. ред.). Ну будут бомбить, ну есть бомбоубежище... Поразительно, что при этом цены на недвижимость продолжают расти, притом что вроде бы уже и некуда. Никого не останавливает эта история.

В больших городах, в Тель-Авиве и Иерусалиме, есть опасность столкнуться с террористами. Интересный факт мне жена рассказала: 80% террористов было обезоружено на улице не полицией, а простыми гражданами. Полиция может просто не успеть, а люди носят с собой оружие. Это разрешено, хотя с массой сложностей и ограничений. И хорошо умеют с ним обращаться. У многих просто не видно пистолет, они же не носят его, как ковбои, на виду. Я у своей жены тоже пистолет не вижу, но она его носит с собой. Она часто водит группы туристические и считает, что она должна обеспечивать безопасность туристам. Она блестяще владеет оружием. Я видел простреленные ею мишени.

О сыне

Я ему завидую и немножко за него боюсь в том смысле, что он окружён абсолютным позитивом. Он никогда не слышал, как люди ругаются. Не только на него, а вообще в его присутствии. Ему все рады, он просыпается и сразу улыбается, ходит и хохочет. Что мы с женой, что бабушка, что прабабушка, его все очень любят. И я страшно боюсь, как бы у него не сформировалось ощущение, что весь мир так и устроен, потому что тогда столкновение с реальностью будет болезненным. Он уже очень любит Queen. Он слушает и двигается в такт. К Beatles относится спокойнее, но вообще на музыку реагирует очень хорошо. Он не очень любит ездить в машине, и если он начинает там плакать, жена включает Queen, и он тут же замолкает. Он как зачарованный, пока Фредди поёт (Фредди Меркьюри — солист группы Queen. — Прим. ред.).

О людях, которые стали для него нерукопожатными после начала спецоперации

Я не спорю с людьми. Когда для меня какая-то вещь совершенно очевидна, у меня просто нет никакого желания спорить на эту тему. Я спорю, когда я одновременно сам себе что-то хочу окончательно доказать. А если я что-то точно знаю, я не буду тратить энергию на споры. Чтобы переубедить какого-то человека? Пошёл он в задницу. <....> Всё очень индивидуально, и нет единой шкалы нерукопожатности для всех. Владимиру Соловьёву (Владимир Соловьёв — радио- и телеведущий, который считается одним из главных российских пропагандистов. — Прим. ред.) я одно время писал на радио эсэмэски: "Володя, ты сеешь зло". Он мне отвечал, что говорит правду. Я говорил, что правда у каждого своя. В общем, я пытался что-то наивно изменить, но это его жизнь, не моя. Я не люблю этих декларативных заявлений про нерукопожатность. Я просто не буду с ним встречаться, чтобы не испытывать неловкость, когда человек протянет мне руку, а ты не хочешь её пожимать. Это будет какая-то демонстрация. А я просто не пойду на эту встречу, вот и всё.

*Признан в РФ иноагентом

**Instagram принадлежит Meta, признанной в РФ экстремистской организацией